1. Первое знакомство.
Эту историю рассказал нам Мэтью. Он во время каникул собирал фольклор — местные легенды, сказки... Может быть, эта история всего лишь легенда, но, по словам Мэтью, она действительно произошла в одном из горных районов. Он не сказал, в каком именно — чтобы не быть несправедливым к другим районам, где могла произойти точно такая же история.
***
Очередной тёплый летний день в Альпах был в самом разгаре, когда на шоссе не спеша выехал
канадец Мэтью верхом на белом ослике. Ослика звали Кумадзиро – в честь любимого белого медвежонка Канады, которого юноша при всём желании не смог взять с собой, так как тот умудрился в самом начале лета подхватить простуду. Теперь некому было задавать Вильямсу извечный вопрос: «Ты кто?»... но сам канадец на данный момент задавался вопросом: «Где я?». Куда ни посмотри, всюду горы и зелёные долины, но кроме шоссе – никаких следов цивилизации.
Рассудив, что любая дорога куда-нибудь да приведёт, Мэтью пришпорил ослика и двинулся в путь. Однако не успел он проехать и ста метров, как увидел на обочине небольшую фуру, которая запылилась настолько, что уже невозможно было определить её цвет. В моторном отсеке фуры усердно копошился Альфред – судя по его напряжённому лицу и промокшей рубашке, довольно давно и пока безуспешно. И в ту же секунду ослик Кумадзиро остановился. Канада принялся погонять его, но ослик упорно оставался на месте: не помогали ни шлепки курткой по морде, ни встряхивание поводьев.
Наконец, оба – и американец, и канадец, — оставили в покое свой транспорт, и отошли в сторонку передохнуть.
— Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! – в сердцах выкрикнул Джонс.
— Ты не отчаивайся..., — тихо начал Вильямс, но Америка его не слушал и продолжал:
— Недаром говорил старина Джек Саммертон, первый шофёр этой машины: «Учти, Фредди: никто не знает, куда девается искра у этого выродка среди двигателей внутреннего сгорания», — он яростно пнул «пылесос». — Чтоб у него карбюратор отсох!
Выругавшись вдоволь, Джонс обернулся и только теперь заметил Канаду. В знак приветствия он кивнул головой и пожал канадцу руку. Но едва тот успел ответить на рукопожатие, как Альфред глянул в сторону, присвистнул и приосанился, блеснув своей фирменной «голливудской» улыбкой. Проследив за его взглядом, Мэтью увидел идущую в их направлении красивую... нет, редкой красоты девушку: со светлыми волнистыми локонами, большими зелёными глазами, в лёгком трёхцветном платье и с красной лентой в волосах. Беззаботно улыбаясь, она прошла между уставившимися на неё парнями, словно тех тут вовсе не было, поравнялась с их «транспортом»... и в это же мгновенье у машины завёлся мотор, а ослик тронулся с места. Не говоря ни слова, Джонс и Вильямс переглянулись и пошли следом. Альфред мигом забрался на водительское кресло и прибавил скорость, на прощанье подмигнув канадцу и показав из окошка поднятый кверху палец. Мэтью же поехал вслед за девушкой – и стоит признать, что теперь его незаметность сыграла ему на руку. Возможно, он всего лишь хотел с её помощью найти ближайший город или деревню, а может, рассчитывал и на нечто большее... по крайней мере, ослик упорно шёл вслед за девушкой, и цокот его копыт чередовался с лёгким стуком каблуков её белых летних туфелек.
Впрочем, красивая незнакомка через некоторое время заметила, что её преследуют. Она ускорила шаг, и внезапно свернула в заросли. Кумадзиро, несмотря на протесты хозяина, ломанулся следом. Через несколько минут девушка выбежала на шоссе ,поправляя причёску, а за ней – Кумадзиро, с сидящим задом наперёд Вильямсом с запутавшимися в волосах листьями.
— Простите! – окликнул девушку Мэтью.
— Да?
— Извините... – смущённо пробормотал он, вытаскивая листья из-под очков. – У меня к вам большая просьба.
— Пожалуйста, — улыбнулась незнакомка.
— Можно вас попросить идти только по шоссе, не сворачивая?
— А это почему? – поинтересовалась блондинка.
— Да мой осёл идёт за вами как привязанный!
Она недоверчиво сощурилась.
— Осёл?
— Ну да!
— Значит, это он меня преследовал?
— Он, он, — Канада для вида замахнулся на вьючное животное. — Ну, я тебя!
— А я думала... – начала незнакомка.
— Нет, — твёрдо ответил канадец и указал на Кумадзиро. – Он.
Девушка прыснула со смеху. Её смехом невольно заразился и Мэтью, понимая всю несуразность того, что он ей сказал.
— Скажите, а вы здешняя? – спросил он, отсмеявшись вдоволь.
— Да, я приехала к брату на каникулы, — ответила блондинка, поглаживая ослика по голове.
— Я тоже на отдых. До города далеко?
Она задумалась.
— Э... километра два.
— Спасибо, до свидания! – попрощался Вильямс и потянул Кумадзиро за узду. — Ну, пошли, — тот и ухом не повёл. — Но, но!
Ослик по-прежнему стоял на месте. Мэтью махнул рукой и снова обратился к девушке:
— Вот видите, без вас – ни шагу.
— Ну... – она только развела руками и пошла по шоссе в сторону города. Кумадзиро немедля последовал за ней.
***
До города и в самом деле было совсем недалеко – правда, приметить этот небольшой уютный городок в горах можно было не сразу. Поблагодарив девушку и попрощавшись, Мэтью первым делом отправился в ближайший отель – выбор пал на современный многоэтажный корпус под названием «Jeunesse»*. Там, подойдя к стойке ресепшена, Вильямс увидел Бонфуа. «Подрабатывает что ли?», — усмехнулся парень и поприветствовал родственника. Тот лишь улыбнулся и стал задавать типичные вопросы для новоприбывших. Когда речь зашла о цели визита, канадец ответил следующее:
— Научно-исследовательская экспедиция.
— Нефть что ли искать пришёл? – поинтересовался Франция, что-то записывая в блокнот.
Мэтью улыбнулся и покачал головой.
— Фольклор. Я буду записывать старинные сказки, легенды, тосты...
— Тосты? – переспросил Франциск, и задорно прищёлкнул пальцами. — Mon chéri, тебе исключительно повезло! Я тебе помогу.
Канада и опомниться не успел, как на стойке появилась табличка с надписью «Перерыв», а сам юноша оказался в смежной с ресепшеном комнате за небольшим дубовым столиком. На этом столике красовались два высоких стакана, доверху наполненных крепким виноградным вином.
— Что это? – недоумённо спросил Вильямс.
— Тебе нужен тост? – канадец кивнул, и Бонфуа с игривой интонацией произнёс. — А тост без вина – это всё равно, что брачная ночь без невесты.
Услышав это, Канада сразу же заявил:
— Я не пью.
— А я пью? – француз достал из-под стола внушительную бутыль тёмно-красной жидкости, заполненную примерно на две трети. — Что тут пить?
— Т-ты меня не так понял... – торопливо залепетал Мэтью, становясь прозрачным. — Я совершенно не пью, понимаешь? Не имею физической возможности.
— Вот по этому поводу первый тост, — с усмешкой ответил Бонфуа и взял в руку стакан.
Мэтью собрался было достать записную книжку и карандаш, но Франция категорично заявил: «Потом запишешь. Бери стакан». Канадцу ничего не оставалось, кроме как послушаться.
Франциск встал во весь рост, прокашлялся и торжественно начал:
— Один мой знакомый говорил: имею желание купить дом, но не имею возможности; имею возможность купить козу... но не имею желания. Так выпьем за то, чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями!
С этими словами он приложился к стакану – и Вильямсу после краткой заминки всё-таки пришлось последовать его примеру. Едва канадец отдышался и отставил в сторону пустой стакан, как Франция похлопал его по плечу и принялся наливать новую порцию:
— Молодец! Слушай другой тост...
***
Тем временем в другой части города, неподалёку от дома, который Голландия приобрёл у Швейцарии несколько лет назад, остановился новенький, начищенный до блеска чёрный «Форд». Абель вылез из-за руля, и пошёл к воротам дома, предупредив сидевшего на заднем сиденье Испанию:
— Я сейчас приду.
Что до Антонио, то он приехал сюда потому, что босс направил его проследить за тем, как идут дела в этом районе Альп. А сейчас, после многочасовой работы в душном кабинете, ему захотелось развеяться, как следует ознакомиться с городом и его жителями. Так что Абель оказался здесь очень кстати.
— Ничего-ничего, я пока подышу, — успокоил голландца Фернандес, как только вышел наружу и поправил воротник своего белого выходного костюма. — Подышу воздухом, а то всё конверты, конверты, конвер... – посмотрев наверх, испанец увидел спускающуюся по каменной лестнице Мишель, и осёкся на полуслове. При виде светловолосой зеленоглазой красавицы Антонио заметно покраснел и нервно сглотнул. А Бельгия, как ни в чём не бывало, лёгким шагом прошла мимо него и направилась к старшему брату.
— Ты где пропадаешь? – строго спросил её Голландия, после того как Мишель приветливо чмокнула его в щёку.
— А в чём дело? – искренне удивилась она и, заметив подошедшего к ним Испанию, вежливо поздоровалась. — Здравствуйте.
— Моя сестра, — представил девушку голландец, чью неприветливость при появлении Антонио как рукой сняло.
— Очень приятно, — господин Карьедо прямо-таки расплылся в улыбке и, взяв руку девушки, слегка прикоснулся к ней губами.
— Мишель, — представилась Бельгия, искренне улыбнувшись в ответ.
Абель продолжил:
— Студентка, учится в педагогическом университете.
— А, будет готовить подрастающее поколение, да? – спросил Антонио у Мишель, на что та смущённо кивнула.
— Отличница, — не унимался голландец. — Истинная католичка, спортсменка.
Девушка засмеялась.
— Спортсменка? – переспросил Фернандес.
— Абель про меня всё знает, — усмехнулась Бельгия.
— Отличница и католичка – это как раз то, что нам нужно! – воскликнул Испания, указав рукой на Мишель.
— А что вам нужно? — поинтересовалась она.
Антонио снова покраснел и, слегка замявшись, произнёс:
— У меня к вам есть такой... понимаете ли... немного неожиданный вопрос.
— Пожалуйста.
— Вы как относитесь к бракосочетанию?
Мишель снова издала лёгкий смешок и, нарочито растягивая слова, ответила:
— Ну, вообще-то положительно.
— Ей об этом думать ещё рано, — махнул рукой голландец.
— Об этом думать никому не рано и никогда не поздно! – объявил Фернандес, ткнув Абеля пальцем. — Иди, заводи – сейчас поедем.
Голландия кивнул и побежал к своему «Форду». Бельгия неторопливым, прогулочным шагом пошла вдоль по тенистой улочке, Антонио – вслед за ней, в качестве сопровождающего.
— А как вы относитесь к нашему сегодняшнему празднику в честь открытия отреставрированного собора? – спросил он.
— Я обязательно приду, — ответила девушка.
— Придёте?
— Обязательно.
Антонио подошёл поближе и, наклонившись, вполголоса произнёс:
— У меня будет к вам небольшое, но ответственное поручение.
— Какое? – так же, шёпотом, спросила Мишель.
— А вот там и посмотрим, — заговорщицки подмигнул испанец.
— Ну, хорошо, — с задорной усмешкой ответила девушка и, развернувшись, пошла в дом старшего брата.
_______________________________________________
* "Юность" (фр.)

3. Заговор.
За дверью кабинета, на которой висела табличка с надписью «Заведующий «ХозЦилАльп* г. Карьедо А.Ф.» слышалось что-то очень похожее на перебранку.
— Слушай, как тебе не стыдно? – возмущённо тараторил Абель испанцу, сидевшему за столом и хмуро крутившему телефонный диск. — Обижаешь сиротку – у неё же кроме брата никого нет! Двадцать пять.
Антонио оставил в покое телефон и спокойно обратился к голландцу:
— Я высоко ценю твою уважаемую сестру, но всему есть предел. Восемнадцать.
— Да имей же совесть! – вскричал тот, встав с кожаного кресла, в которое едва успел сесть. — Ты же всё-таки не козу получаешь, а жену! И какую! Студентка, католичка, спортсменка, красавица – и за всё это я прошу двадцать пять баранов. Даже смешно торговаться!
— Аполитично рассуждаешь, аполитично рассуждаешь! – всплеснул руками господин Карьедо. — Не понимаешь политической ситуации. Двадцать пять баранов в то время, когда мой босс рвёт и мечет из-за нехватки шерсти и мяса на экспорт!
— А ты не путай свою личную шерсть с государственной! – гневно выкрикнул Абель, оперевшись руками на стол.
Антонио медленно поднялся со своего места. На несколько секунд воцарилась напряжённая пауза. Наконец, Испания сделал глубокий вдох, взял себя в руки и спокойно ответил:
— А я, между прочим, сюда и поставлен, чтобы блюсти государственные интересы, – он махнул рукой голландцу и присел на стол. — Садитесь пока. В общем, так: двадцать баранов...
— Двадцать пять, — хмуро отозвался Абель, вновь усевшийся в кресло.
-Двадцать, двадцать. Холодильник «Розенлев»...
— Что?
— Финский, хороший, — пояснил Фернандес и не без гордости добавил. — Почётная грамота.
— И бесплатная путёвка...
— В Сибирь, — грубо оборвал его испанец.
Голландия достал сигарету, затянулся, задумался, и, наконец, выдал:
— Ну, хорошо, хорошо, — после чего они с испанцем хлопнули друг друга по ладоням. — Значит, так: жених согласен, родственники тоже... а вот невеста?
— Эх, плохо мы ещё воспитываем нашу молодёжь, очень плохо, — вздохнул господин Карьедо, разливая вино по двум бокалам. — Удивительно несерьёзное отношение к браку.
— А кто вообще спрашивает невесту? – неожиданно выдал Абель. — Мешок на голову и – фюйть! – он сделал характерный жест рукой.
— Да, это верно, — закивал довольный испанец. — Очень правильное решение. Только я лично к этому не буду иметь никакого отношения, — добавил он, понизив голос.
— Да нет, не беспокойся, это сделают совершенно посторонние люди, — успокоил его голландец, взяв в руки один из бокалов.
— И не из нашего района, — уточнил Антонио.
— Конечно!
***
Абель знал со слов Антонио, что Ловино с братом и «ходячей картофелиной» приехали в этот город. Правда, он не знал о возникших финансовых проблемах – братья-итальянцы по дороге истратили почти все деньги на еду и сувениры – но в любом случае это было голландцу на руку.
Людвиг, как негласный лидер троицы, сразу же заявил, что один за всех горбатиться не будет. Собирать деньги решено было в складчину – иными словами, каждый должен был внести не меньше трети необходимой суммы. Ловино, в свою очередь, предложил методом подбрасывания монетки определить, кто чем будет заниматься, чтобы быстрее подзаработать. Что у них получилось, вы сможете сейчас увидеть сами.
Если вы не поленитесь, и пройдёте метров триста на восток от парка аттракционов, то увидите приземистое белое здание с окрашенными в синюю краску дверями и ставнями. И возле одной из дверей вы увидите табличку, на которой голубой и коричневой краской, на итальянском языке намалёвана надпись: «Школа танцев. Плата по таксе» и чуть ниже – «Такса: десять швейцарских франков».
Пройдя внутрь, вы попадёте в просторный прохладный зал с танцующими парами. Звучит весёлая бодрая музыка, а на небольшой сцене стоит порядком раздражённый Людвиг и в очередной раз прикрикивает:
— Это же вам не полька, а твист! Показываю всё сначала: носком правой ноги вы давите окурок вот так, — он взял у одного из «учеников» сигарету и показал, как надо давить. – Второй окурок, — немец отобрал у другого вторую сигарету. — Второй окурок вы давите носком левой ноги. А теперь оба окурка вы давите вместе!
Ловино тоже нашёл себе подходящее занятие: если вы покинете зал уроков твиста и пройдёте мимо сидящего на кассе Феличиано на внутренний двор, то на ближайшей стенке вы увидите ещё одну табличку. На ней, тоже голубой и коричневой краской и тоже по-итальянски, намалёвано: «Сеанс одновременной игры. Плата по таксе. Такса: десять швейцарских франков». Там старший Варгас вовсю резался в домино со всеми желающими. И явно выигрывал очередную партию.
— Рыба! – итальянец не без удовольствия огласил итог.
Неожиданно раздался громкий гудок. Ловино посмотрел в сторону звука – и увидел их с Феличиано и Людвигом красную «Газель». На заднем сиденье подпрыгивал и размахивал шляпой маленький пастофил, а возле водительского кресла рядом с немцем стоял Голландия, нажимающий на гудок.
«Что бы ему могло понадобиться?» — подумал итальянец, и не спеша направился к ним.
***
— Buono! Tomato buono! Tomato Buono buono oo! — Романо распевал свою любимую песню во весь голос, так что его было слышно даже в доме. В промежутках он переводил дух и загонял отару обещанных голландцу баранов во двор Абеля, покрикивая. — Овца бэ, овца бэ! – и снова принялся петь, стараясь перекричать блеющих копытных. — Tomato! Chi vediamo a Romano Minami Italia.
Прибежавшая на шум Монако увидела баранов, Ловино и довольно потирающего руки Абеля.
— Продал! – возмутилась она.
Голландец равнодушно ответил:
— Это моё дело, — и не переставая улыбаться, стал наблюдать за тем, как Людвиг несёт на спине финский холодильник, а Феличиано его направляет:
— Минутку-минутку! Так-так... пройдёт, пройдёт. Правее... ага, вот так. Вперёд!
Наконец, холодильник пронесли во двор, И Голландия отдал распоряжение:
— Баранов – в стойло, холодильник – в дом! – Абель собрался выйти со двора, как внезапно Джулия де Матильон рванулась вслед за ним к выходу. — Ты куда? – девушка молча опустила голову, и голландец только усмехнулся. — А-а-а... иди домой.
— Ничего у тебя не выйдет, — мрачно произнесла Монако, подняв взгляд. — Украсть такую девушку!
— Спортсменку, католичку...
— Между прочим, в соседнем районе жених украл члена ШНП**, — заявил Романо, не прекратив при этом жевать неизвестно откуда добытый помидор.
__________________________
*сокращённо от «Хозяйство Циллертальских Альп»
**ШНП – Швейцарская национальная партия

5. Украденная невеста или Коварство дона Карьедо.
В горах смеркалось. В лагере, с которым приехала Мишель, ребята уже расселись вокруг костра, а Канада всё не уходил.
— Идите, уже поздно, — попросила его Бельгия.
Вильямс активно закивал головой.
— Не заблудитесь?
Он помотал головой и молча улыбнулся.
— Ну, идите.
Неподалёку громко закричал Кумадзиро, словно просил своего хозяина скорее возвращаться в город. Канадец ещё более энергично закивал и побежал к своему белому ослику. Этот день, несмотря на приключение в горной речке, Мэтью мог по праву назвать одним из лучших дней в своей жизни.
По возвращению в город кленовник почувствовал, что проголодался, и зашёл в ресторан при отеле. Там он заказал себе свои любимые блинчики с кленовым сиропом и стакан яблочного сока. Но не успел он толком приступить к еде, как к нему подсел недавно подошедший Голландия.
— Господин Вильямс?
Мэтью, успевший набить рот, молча закивал.
— Ужинать? – спросил он, наконец проглотив блинчик.
— Нет. Бутылочку вина, пожалуйста! – велел он официанту, и снова обратился к канадцу. — Вам исключительно повезло.
— В чём?
В глазах голландца промелькнул хитрый огонёк.
— Вы хотели посмотреть древний красивый обычай?
— Конечно, я мечтаю об этом,— закивал Вильямс.
— Завтра, на рассвете... – коротко ответил Абель.
Мэтью восторженно воскликнул:
— Да что вы говорите!
— Вы можете не только посмотреть, вы можете сами участвовать.
Канада крепко пожал голландцу руку.
— За это огромное вам спасибо! Сок не будете? – Голландия вежливо отказался, и Вильямс принялся его расспрашивать. — А как называется этот обряд?
— Похищение невесты, — равнодушно ответил Абель, закуривая трубку.
— Похи... – встревоженно начал Канада, но голландец успокаивающе поднял руку:
— Нет, вы не думайте – невеста сама мечтает, чтобы её украли. Родители тоже согласны. Можно пойти венчаться в церковь, но до этого, по обычаю, невесту нужно украсть.
— Чёрт, красивый обычай, — усмехнулся юноша, почесав затылок. — Ну а моя-то какая роль?
Абель придвинулся к нему и понизил голос:
— Поймать невесту...
— Поймать, — кивнул Вильямс.
— Сунуть её в мешок...
— В мешок? Это что, тоже по обычаю? – голландец кивнул, и Мэтью прыснул со смеху. — Гениально!
А тот всё так же спокойно продолжал:
— И передать её... кому?
— Влюблённому горцу.
— Нет, — усмехнулся голландец. — Передать сообщникам влюблённого горца.
— Ах, сообщникам?
— Так требует обычай, — тут он повернулся в сторону входа. — Кстати, вот и они. Я вас сейчас познакомлю.
В ресторан вошла троица в традиционных костюмах басков: красные береты и безрукавки, белые рубахи, широкие зелёные пояса и белые галифе с красно-зелёным узором. Все трое сделали предельно серьёзные лица, но Феличиано эта серьёзность шла как благообразность депутату – он из-за неё выглядел скорее комичным, чем внушительным. Эту комичность ещё более усиливала огромная меховая шапка, которую он напялил вместо берета.
Абель снова закурил и махнул рукой:
— Знакомьтесь.
Канада медленно поднялся и робко приблизился к суровым с виду «баскам».
— Мэтью,— он протянул Романо ладонь для рукопожатия, на что тот с кирпичным лицом «дал пять». Затем парень обратился к Людвигу. — Мэтт, — этот так сильно сжал ему ладонь, что чуть кости не затрещали. Вконец растерявшийся канадец пожал руку третьему «баску». — Мэтт, — Венециано ойкнул от боли и схватился за висевший на поясе у немца кинжал, за что получил по руке. Вильямс снова стал прозрачным и пробормотал. — Простите. Садитесь.
Когда те сели, Абель оставил в покое трубку и пояснил:
— Они совершенно не говорят по-английски. Но всё понимают.
— Бакаварлы! – резко выдал Людвиг, так что Канада вздрогнул. — Курзам!
— Что он говорит? – испуганно спросил Мэтью.
— Он говорит: «приятного аппетита!», — улыбнулся голландец. — Кушайте-кушайте.
— Спасибо большое, — канадец вежливо поблагодарил «баска» и принялся уплетать блинчики, а Абель сердито зыркнул на троицу – мол, не увлекайтесь.
Наконец, Мэтью покончил с ужином.
— Бамбарбия, — со смешком произнёс Ловино, взглянув на канадца. – Киргуду.
— Что он сказал? – спросил Вильямс у Абеля.
— Он говорит, если вы откажетесь – они вас зарежут, — с полнейшим безразличием выдал Абель, с трудом сдерживая зевок. И тут же добавил. — Шутка.
— Шутка, — быстро произнёс Романо, по-прежнему с кирпичным лицом.
Помолчав с минуту, Мэтью ответил:
— Я согласен.
Абель прямо-таки расплылся в улыбке.
— Ну и прекрасно. Мишель будет очень рада.
— Значит, невесту зовут Мишель? – спросил Вильямс, допивая остатки яблочного сока.
— Мишель, — кивнул голландец. — Моя сестра.
Канада поперхнулся.
— Разве... у Мишель есть жених? – медленно проговорил он, постучав себе кулаком по груди.
— Они обожают друг друга.
При этих словах в глазах парня отразилась прямо-таки вселенская грусть. Он раскрыл рот, словно хотел что-то сказать, но со вздохом отвернулся и замолчал. Феличиано нервно затеребил снятую шапку...
Вдруг канадец хлопнул себя по лбу и воскликнул:
— Я же совсем забыл! Я завтра должен... – он запнулся и сказал более спокойно. — В общем, вы меня извините – я не могу этого сделать. Никак.
— Господин Вильямс..., — медленно начал Абель.
— А?
— Самое главное: Мишель просила, чтобы это сделали именно вы.
Мэтью недоверчиво нахмурился.
— Мишель... сама просила?
— Очень, — с выражением произнёс голландец.
Канада снова задумался, потирая виски. Наконец, он снова вздохнул и обречённым голосом ответил:
— Ну что ж, передайте Мишель, что я согласен. До свиданья.
Он встал из-за стола и пошёл к выходу. Абель кинулся за ним, не переставая тараторить:
— Но учтите: обычай требует, чтобы всё было натурально. Никто ничего не знает, невеста будет сопротивляться, брыкаться, даже кусаться; звать полицию, кричать: «я буду жаловаться в посольство!» — но вы не обращайте внимания. Это старинный красивый обычай.
— Я понимаю, — вздохнул Вильямс, для которого, похоже, всё было уже кончено. — Не волнуйтесь, всё будет натурально.
Как только он вышел из ресторана, голландец прищёлкнул пальцами, и с возгласом: «Бинго!» принялся отплясывать под звуки твиста в исполнении небольшого ресторанного оркестра.
***
Рано утром Канада, как и обещал, пробрался на территорию лагеря. Троица притаилась за валуном неподалёку и внимательно следила за каждым его шагом – что, впрочем, было необязательно: Вильямс в точности выполнял все указания и был предельно осторожным. Он на цыпочках прошёл мимо нескольких спальных мешков (в одном из которых лежала его точная копия – Мэтью даже потряс головой и снял очки, чтобы убедиться, что ему не почудилось), пока не увидел до боли знакомое лицо безмятежно спящей Бельгии.
Он некоторое время посидел возле её спального мешка, оперевшись подбородком на руку и с тоской глядя на девушку. «Баски» уже начали терять терпение – Людвиг стиснул кулаки, Феличиано нервно мял шапку, Романо покрутил пальцем у виска... наконец, канадец взял Мишель за ноги и осторожно потащил её по земле прямо в мешке.
— Мэтью... – сонно проговорила Бельгия, приоткрыв глаза.
— Тсс! – шикнул тот, продолжая тащить спальный мешок.
Девушка оглянулась по сторонам и со смешком спросила:
— Что выделаете, Мэтью?
— Только ничего не надо говорить, — шёпотом ответил Вильямс. Когда он вытащил её на небольшую возвышенность, поросшую травой, Бельгия спросила уже громче, не переставая улыбаться:
— Что с вами? А?
Канада ответил самым серьёзным голосом, на какой только был способен:
— Я пришёл... проститься с вами.
— До свидания, Мэтью, — улыбка по-прежнему не сходила с лица девушки. Похоже, она прекрасно понимала чувства парня, хотя и не знала, что именно он собирается делать.
— Прощайте, Мишель. Будьте счастливы, — с печальным вздохом произнёс канадец, склонившись над ней.
— Прощайте-прощайте.
Мэтью издал ещё один вздох и полностью застегнул молнию спального мешка.
Через несколько минут немец и братья-итальянцы несли брыкающуюся и извивающуюся Мишель к автомобилю, а Вильямс, совершенно убитый, уныло брёл по дороге, ведя за собой верного Кумадзиро. Навстречу юноше выехал полицейский на мотоцикле.
— Что грузите? – спросил Ван Яо (да, это был именно он).
Людвиг и Романо замерли, а Феличиано медленно натянул шапку на лицо.
— Невесту украли, старшина, — мрачно произнёс Мэтью.
В ту же секунду из автомобиля раздалось блеянье. Яо усмехнулся:
— Шутник! Будешь жарить шашлык из этой невесты, не забудь пригласить,ару!
Как только мотоцикл скрылся за поворотом, Романо самодовольно улыбнулся и, пихнув в бок младшего братца, снял с него шапку. Однако вместо лица младшего Варгаса перед ним оказался... затылок. Ошарашенный Ловино оглядел его сверху вниз и, надев шапку обратно, принялся крутить голову обратно. Теперь уже у Людвига глаза полезли на лоб.
«Эти Братья Варгасы никогда не перестанут меня удивлять», — подумал немец, когда из-под шапки показался взлохмаченный и лишь слегка удивлённый Венециано, с лицом, смотрящим в нужную сторону.
Наконец, Мишель была погружена на заднее сиденье, и несчастный Вильямс долго провожал взглядом красный автомобиль, едущий по серпантинам в сторону загородной виллы господина Карьедо. Голландия уже ждал своих помощников у ворот и, дав им проехать во двор, тут же запер ворота на засов.
***
Тем временем в доме Абеля...
— Так это был не обряд... – пробормотал Мэтью, сидя возле Джулии де Матильон, которая только что рассказала ему всю правду о так называемом «похищении невесты». – Её действительно украли.
— Да, — тихо произнесла Монако, складывая шёлковый платок.
— Кто украл? – спросил канадец. Ответа не последовало. – Тогда, кто жених?
— У нас иногда узнают об этом только на свадьбе.
Канада с неожиданной для него решимостью воскликнул, сотрясая кулаком:
— Свадьбы не будет! – он кинулся к выходу, но остановился на полпути и, подняв кверху палец, выкрикнул. – Я её украл, я её и верну!
Выбежав на лестницу, Мэтью перемахнул через перила и приземлился на Кумадзиро. Однако последний упорно не желал входить в роль верного коня отважного героя, поэтому после пары бесплодных попыток заставить ослика тронуться с места, Вильямс плюнул и побежал в город на своих двоих.
— Господин Вильямс! – окликнул его из своей машины Антонио, увидев, как парень несется, словно угорелый, в направлении полицейского участка. Мэтью обернулся и подбежал к машине, торопливо объясняя:
— Преступление! Украли!
— Что украли? – удивлённо переспросил испанец запыхавшегося Канаду. – Ишака вашего украли?
— Девушку, Мишель.
— Мишель?!
— Я единственный свидетель, — пояснил Мэтью и хотел снова бежать в полицию, но Фернандес схватил его за локоть и повёл за собой.
Несколько минут спустя канадец уже был в доме господина Карьедо. Тот, буквально швырнув Вильямса в кресло и опустив жалюзи, резко обернулся и произнёс:
— Нет, вы не свидетель! Вы – похититель, преступник!
— Я же не знал... – попытался объяснить Канада, но Антонио прервал его, всплеснув руками:
— Какой позор! Клянусь, честное слово, на весь район...
Мэтью выкрикнул в сердцах:
— Я же не знал!
— Я лично займусь этим делом! – заявил Испания, стукнув себя кулаком в грудь. – Какой-то таинственный жених, подлец, ничтожество... а кстати, вы не знаете, кто это? – поинтересовался Фернандес.
Вильямс покачал головой и развёл руками.
— Очень жаль, очень жаль. Подлец! Аморальный тип, просто аморальный тип! – Антонио с силой закинул шляпу на вешалку и снова обратился к Мэтью. – Большое спасибо за сигнал. Мы мобилизуем общественность, поднимем массы...
— Правильно. А я пойду в полицию, — кивнул канадец и собрался встать, но Фернандес тут же усадил его обратно в кресло.
— Какая полиция? Арестуют немедленно! Они же формально обязаны вас посадить – и посадят.
Вильямс нахмурился и замолчал, закусив губу. Антонио наклонился к нему и вполголоса спросил:
— Деньги есть?
— А?
— Одно спасение, — объяснил Испания. – Исчезните. Я всё сделаю сам, Мишель будет спасена! Этих негодяев мы будем судить, а вы придёте на процесс действительно как свидетель.
Канада медленно поднялся с кресла, глядя Карьедо прямо в глаза.
— Нет, — тихо, но твёрдо произнёс Вильямс. – Я не имею права злоупотреблять вашим благородством.
Испанец оторопел:
— Каким таким благородством?
— Вы же рискуете из-за меня, формально вы прикрываете преступника – Мишель-то украл я! Я должен сам искупить свою вину, — юноша немного успокоился и пожал Фернандесу руку. – Спасибо, огромное вам спасибо.
Мэтью взял свою куртку и пошёл к выходу.
— Господин Вильямс! – окликнул его Испания, остановив как раз в тот момент, когда канадец уже поворачивал дверную ручку. – Зачем полиция? Не надо этих жертв. Прямо к прокурору, он всё поймёт.
Мэтью только раскрыл рот от восхищения – ему не хватало слов, чтобы выразить свою благодарность этому человеку. Если бы он только мог, он бы кинулся ему на шею.
***
Однако дом, к которому господин Карьедо привёл парня, был отнюдь не прокуратурой. Из окон раздавалась музыка и весёлые голоса, и не успели Испания с Канадой взойти на порог, как двери широко распахнулись и, в сопровождении шумной подвыпившей компании, им навстречу вышел...
— Дорогие гости, добро пожаловать! – воскликнул Бонфуа, подняв бокал своего лучшего вина.
— Скажите, прокурор у вас? – громко спросил Антонио, стараясь перекричать галдёж.
— У нас, у нас! – заверил своего друга француз. — Все у нас, весь город у нас – только вас ждали! Вина дорогим гостям!
Канада слишком хорошо помнил, чем кончилось прошлое распитие, а потому поспешил заверить:
-Нет-нет, спасибо, я не пью. Нам бы прокурора...
Антонио зацокал языком:
— Отказываться нельзя – кровная обида.
Франциск тем временем тихонько повёл за собой Мэтью, не переставая улыбаться:
— Прошу – проходите, пожалуйста, проходите.
И таким образом обоих буквально втащили в дом. Но спустя немного времени, Антонио незаметно выбрался из общей массы, вышел на улицу и побежал к ближайшему таксофону.
— Районная больница? – спросил он, как только набрал нужный номер. — Приезжайте, пожалуйста, немедленно на улицу Галлера, сорок семь. Да, там где именины. С одним из гостей совсем плохо, немедленно прошу.
Врачи не заставили себя ждать – через несколько минут к машине «Скорой помощи» под смешки и остроты гостей уже несли на носилках беспамятного Вильямса, который то пел, то заплетающимся языком говорил что-то невразумительное.
Антонио тем временем беседовал с медсестрой, Ольгой Черненко.
— Понимаете, это очень тяжёлая форма заболевания. Просто... просто надо спасать человека, так стоит вопрос. Честное слово, клянусь, — по мере рассказа Испания всё больше входил в раж. — Вы понимаете, на почве алкоголизма у него появляются какие-то навязчивые идеи, какая-то украденная невеста, он рвётся всё время кого-то спасать... просто помутнение рассудка какое-то.
— Ясно, — улыбнулась медсестра. — Delirium tremens. Белая горячка, — пояснила она, встретив непонимающий взгляд испанца.
— Да, белый, горячий, совсем белый, — закивал Карьедо, не замечая, что начинает заговариваться.
Украина объяснила это чрезмерным волнением и попыталась его успокоить:
— Вы не волнуйтесь – через три дня поставим на ноги.
— Э нет, торопиться не надо, — с заискивающей улыбкой заговорил Испания. — Это наш гость, важно вылечить, важно вернуть в общество полноценного человека. Торопиться не надо.
— Постараемся. До свиданья, — попрощалась медсестра, садясь в машину рядом с «пациентом».
— До свиданья.

7. Свобода!
Загородная вилла господина Карьедо. В комнате на кровати лежал Ловино, подложив под спину подушку и закинув руки за голову. У его ног на краю этой кровати сидел Феличиано с блокнотом и ручкой в руках. У обоих были абсолютно пофигистичные лица.
— Пиши с новой строчки: обед. – Романо стал диктовать своему младшему братцу. – Подчеркни, – он недовольно посмотрел на маленького пастофила. – От супа отказалась.
— Отказалась.
— В скобках: швейцарский суп с сыром.
— Суп с сыром, – продиктовал для себя младший Варгас.
— Дальше – три порции свинины с печенью на шампурах. – Феля продолжал писать под диктовку брата. – Выбросила в пропасть.
— Пропасть – сплюнув, повторил он.
— Теперь вино, – так же пофигистично продолжил итальянец. – Разбила, – братец лишь усмехнулся. Южная Италия посмотрел на столик, стоящий рядом с кроватью. – Две бутылки.
— Три! — Воскликнул Феличиано, подняв бутылку, стоявшую рядом с ним, от чего его глаза открылись.
— Пиши три, – всё так же спокойно ответил Ловино.
— Три бутылки, – привычно-тихим голосом продолжил Веня. Дальше произошло то, отчего глаза Иты снова открылись: брат лёжа протянул под одеялом руку и почесал стопу ноги.
Так, – как ни в чём не бывало, продолжал диктовку старший брат. – Пиши-пиши, – добавил он, наклоняясь почесать ту самую стопу. Ита опять усмехнулся. – Фрукты. Апельсины.
А пока два братца благополучно валяли дурака, по серпантинам во весь опор нёсся тот самый «пылесос». Вскоре за воротами виллы раздался шум мотора автомобиля. Ловино, моментально прибежавший во двор, приоткрыл одну из створок и увидел грузовик с намалёванным сбоку красным крестом на белом фоне.
— Вилла господина Карьедо? – спросили из кабины.
— Ага.
— Это эпидемстанция, — коротко ответил водитель, и машина беспрепятственно проехала во двор через распахнутые настежь ворота.
Некоторое время спустя в дом вошли два врача в марлевых повязках. В руках одного был толстый журнал в кожаном переплёте, другой нёс кожаный чемодан с красным крестом.
-Вам кого? – строго спросил Людвиг.
— В районе эпидемия, — пояснил врач. — Поголовные прививки. Ящур! Распишитесь, — велел он, указав на журнал в кожаном переплёте. — Обязательное постановление.
Пока троица расписывалась в журнале, второй врач открывал чемодан. Затем оба врача стали доставать из чемодана ампулы и тщательно протирать их проспиртованными ватками – не столько для того, чтобы продезинфицировать, сколько для того, чтобы троица не увидела, что на ампулах написано «Снотворное»...
Тем временем Ловино, почувствовав запах спирта, приблизился к врачам. И лицо одного из них (судя по всему, ассистента), пусть оно и было наполовину скрыто за повязкой, показалось ему смутно знакомым. Впрочем, как только ассистент пристально посмотрел на старшего Варгаса, тот только тряхнул головой и выкинул из неё свои подозрения.
— Рубашку снимать? – спросил он, взявшись за низ футболки.
— Как раз рубашку необязательно, — усмехнулся врач, выпрыскивая из шприца тонкую струйку лекарства. — Ложитесь на живот.
Первой «жертвой» стал Феличиано. Лёжа, как и все, со спущенными штанами, он нервно покусывал кулаки, а когда доктор протёр место для укола ваткой, парень ойкнул.
— Спокойно, я ещё не колю, — успокоил его тот.
— Скажите, а это не больно? – испуганно спросил итальянец.
— Всё зависит от диаметра иглы.
— Скажите, у вас диаметр... ай! – вскрикнул Варгас, почувствовав слабую боль, как от укуса москита. — Уже, да?
Следующим на очереди был Ловино. Этот отнёсся к процедуре не в пример спокойнее братца. Потянув носом воздух, он спросил:
— Спирт?
-Спирт.
Теперь настала очередь Людвига. С последним возникли проблемы, причём довольно необычные: укол он перенёс спокойно, но вот вытащить шприц не представлялось возможным – уж больно крепко засела игла. Поплевав на руки, «доктор» схватился за шприц, упёрся ногой в бедро немца, и с немалым трудом отвоевал шприц обратно.
Поняв, что процедура окончена, троица собралась встать, но врач тут же прикрикнул:
— Лежите не двигаясь! Это новейшая вакцина замедленной усвояемости, — он помолчал и спросил. — В доме больше никого нет?
— Нет, нет никого! – одновременно произнесли немец и братья-итальянцы.
— Да вы лежите, лежите, — махнул рукой тот. — Иначе... momento more.
— Моментально... – вздохнул Феличиано.
-... в море, – с усмешкой закончил за него Ловино.
— Ясно? — строго спросил «доктор».
— Ясно, — неохотно пробурчал старший Варгас.
«Доктор» тем временем отошёл в сторону и скомандовал:
— Ассистент, воды! – как только ассистент подошёл к нему, тот склонился и принялся шептать на ухо. — Мишель здесь, я уверен. Найди и предупреди её.
— А когда они уснут?
— Через полчаса. Иди.
Мэтью кивнул, на цыпочках поднялся по лестнице на второй этаж, пересёк коридор и остановился возле двери, за которой держали Мишель. Тут он решился снять марлевую повязку и надеть свои очки.
«Эге» — смекнула Мишель, всё это время следившая за ним в замочную скважину... а что именно она смекнула – узнаете немного позже.
Тем временем Альфред следил за троицей. Надеясь таким способом побыстрее нагнать на них сон, он начал псевдомедицинскую лекцию:
— Фильтрующийся вирус ящура особенно бурно развивается в организме...
— Короче, Склифосовский! – прервал его Ловино.
— Тебе не интересно – не мешай! – обиженно отозвался его младший брат, успевший соорудить из белого флага нечто вроде марлевой повязки, и теперь старательно записывающий слова «доктора» в блокнот. — Пожалуйста, дальше.
— ...особенно бурно развивается в организме, ослабленном никотином, алкоголем и...
— ...излишествами нехорошими, — помог Джонсу Феличиано.
— Да, — кивнул тот. — Таким образом...
Но оставим этих четверых в покое, и вернёмся к нашему Мэтью. Он тем временем снял с двери засов, на который Абель запер младшую сестру, и осторожно вошёл внутрь, стараясь не наступать на осколки посуды, разбросанные по всему полу. Девушку, стоявшую сбоку от двери с огромным жестяным подносом в руках, он не заметил.
— Мишель! – шёпотом позвал канадец, в то время как она занесла над ним поднос. — Мишель! Где вы? Ми...
Договорить он не успел, так как именно в эту секунду поднос с оглушительным «БАМС!» огрел его по макушке.
— Тихо! Иди туда! – прошептала Мишель, оттолкнув в сторону шатающегося Вильямса, пребывающего на грани беспамятства, и выбежала в коридор, захлопнув за собой дверь.
В коридоре Мишель открыла одно из окон настежь и запрыгнула на подоконник. Прикинув расстояние на глаз, она соорудила из висевшей под потолком бельевой верёвки подобие лианы и на ней перелетела за ворота.
«Что за...?»
Эта мысль одновременно посетила троицу и «доктора», когда они услышали, как кто-то завёл «пылесос». Альфред со всех ног кинулся во двор, но не успел перехватить «угонщика» — машина уже выехала на дорогу. К его облегчению, из окна со стороны водителя выглянула Бельгия – значит, ей всё-таки удалось сбежать! Но не тут-то было: сообразив, в чём дело, Людвиг и братья Варгасы бросились в погоню на своём красном автомобиле. За неимением транспорта, Джонс собрался было бежать вслед за ними на своих двоих, но ему на выручку пришёл... Мэтью, раздобывший где-то здоровенную деревянную кадку на колёсиках. Канадец забрался в кадку, Джонс примостился сзади, и что есть силы, покатил кадку вперёд.
К счастью, дорога в этом месте шла под гору, так что кадка довольно резво ехала своим ходом и вскоре они почти догнали троицу. Те, может быть, и не заметили бы американца с канадцем, если бы у Феличиано не зачесалась спина, и он бы не обернулся назад. Увидев преследователей, он стал пихать в бок старшего брата. Тот пару раз отмахнулся, но когда его пихнули в третий раз, всё-таки оглянулся.
Все дальнейшие действия с обеих сторон были чистой импровизацией: нашарив под сиденьем несколько увесистых помидоров, Ловино швырнул один из них в канадца – мимо. Второй помидор был пойман на лету Альфредом и разбит ответным броском о твердолобую голову Людвига, который сидел за рулём. Кленовник развеселился... и очень зря, потому что третий помидор угодил прямёхонько в его широко открытый рот. Четвёртый снаряд пришёлся по лбу Альфреду – но что такое для героя какие-то там помидоры?
Феличиано решил не отставать от братца и, соорудив на руке при помощи резинки рогатку, он запустил последний помидор... вернее, подумал, что запустил, потому что тот так и остался у него в руке.
Альфред тем временем нашёл у себя под ногами верёвку, и залихватски закинул лассо на капот. Итальянцы переглянулись, и Ловино, не теряя времени даром, тут же взял нож в зубы и полез перерезать верёвку – недаром он был известен своей мафией. Феличиано на миг потерял дар речи от такого фортеля со стороны брата, но тут же опомнился и покрепче ухватил его за ноги. Однако как обычно бывает с Италиями, как только Романо перерезал верёвку, у младшего Италии внезапно зачесалось ухо, и он на секунду выпустил брата – этого оказалось достаточно для того, чтобы Ловино стал промежуточным звеном между верёвкой и автомобилем и буквально повис над дорогой. Мысленно матеря Венециано, старший Варгас проехал в таком положении почти минуту, пока Феля не догадался с силой рвануть его на себя.
Старания Романо не пропали даром – кадка стала отставать. Но озлобленный, хоть и до смерти напуганный, итальянец решил действовать по-крупному и швырнул в сторону преследователей канистру с машинным маслом. Кадка бешено завертелась, и не успей Альфред с Мэтью ухватиться за ветку дерева, они бы полетели вслед за своим «транспортом» в ущелье, где тот разлетелся в щепки.
И как назло, в это же время начались проблемы у нашей беглянки – у «пылесоса» в очередной раз заглох мотор, причём заглох капитально. Мишель только открыла дверцу машины – а из-за поворота уже выруливает «Газель» с подскакивающими от радости итальянцами и неизменно серьёзным Людвигом за рулём. Вот они припарковались возле «пылесоса», вот уже Романо с верёвкой наперевес распахивает дверцу... но водительское место пусто! А пока наша троица бегала вокруг «пылесоса», сообразительная Мишель потихоньку вылезла из кустов, перебралась в их автомобиль и повернула ключ зажигания. Незадачливые преследователи бросились за ней вдогонку – да разве угонишься за автомобилем на своих двоих? Девушка только посмеивалась, глядя в зеркало заднего вида на то, как запыхавшиеся братья Варгасы цепляются за более выносливого, но тоже изрядно запыхавшегося немца. Чувствуя, что ещё немного, и они окончательно выбьются из сил, троица остановилась перевести дух. Тут из-за ближайшего поворота выехал грузовик с огромным кузовом, и они, моментально сообразив, что к чему, собрали в кулак последние усилия и побежали вслед за ним. Ловино добежал первым, открыл дверцу, вскочил внутрь, затем они вместе с Людвигом помогли забраться в кузов младшему Варгасу, и последним внутрь забрался немец. Этот грузовик очень скоро поравнялся с красным автомобилем, а потом и вовсе перегнал...
Но погодите, как же Вильямс и Джонс? Мы совсем про них забыли! Неужели они так и остались висеть на том дереве? Разумеется, нет! Так как оба в экстренных ситуациях отличались умом и сообразительностью – а сейчас была как раз одна из таких – то они, не мешкая, выпростали у кого-то из местных белого жеребца, и вот они уже едут бодрым галопом, подскакивая в седле (точнее, Мэтью в седле, а Альфред – на крупе). Как только они поравнялись с «пылесосом», канадец притормозил коня, и Америка кинулся исправлять машину – как ни любил он быть героем, в данный момент починить «пылесос» и вернуть его в целости и сохранности было важнее. А Вильямс поскакал дальше, по следам преследователей Мишель.
Кстати о них: в кузове, куда забралась наша троица, перевозили бараньи туши – соответственно, он по совместительству был морозильной камерой. И очень скоро Феликс, бывший водителем грузовика, услышал, как кто-то со всей силы стучит изнутри по стенкам кузова. Поляк в недоумении остановил машину, и как только он открыл дверцу кузова, на свет буквально выкатились покрытые инеем, дрожащие и стучащие зубами от холода Людвиг и братья Варгасы – у Феличиано даже шляпа успела обрасти сосульками. Что до Ловино, то тот непонятно зачем стащил тушку ягнёнка, которую Феликс тут же отобрал и кинул обратно, несмотря на вялые протесты итальянца, после чего снова сел за руль.
И всё же теперь удача, похоже, улыбнулась нашей отмороженной троице – не успели те толком отогреться, как из-за поворота вырулил красный автомобиль. Феличиано слабо указал на него, и Людвиг, не говоря ни слова, взял его за руку и повёл за собой. Ловино так же, молча, взял брата за другую руку – и они вместе встали посреди дороги.
Наша беглянка, увидев на дороге людей, принялась сигналить – они даже не сдвинулись с места. Она просигналила ещё раз – без толку. А между тем машина медленно, но неуклонно приближалась к ним. И у бедного Феличиано, стоявшего посередине, сдали нервы: с хныканьем и криками: «Не хочу!» он принялся вырываться, но немец и старший брат держали его крепко, и ему ничего не оставалось, кроме как опуститься на колени, не переставая хныкать.
Видя, что ещё немного – и от троицы останется лишь мокрое место, Мишель резко нажала на тормоза. А преследователи только этого и ждали – они мигом кинулись к беглянке. Девушка перескочила через борт автомобиля – благо, верх был открытый – и побежала в ближайшую рощицу. Мишель и троица практически одновременно вбежали в небольшую пещеру – и моментально выбежали обратно. Вслед за ними из пещеры неспешно вышел бурый медведь, привстал на задние лапы, издал громкий рёв в сторону незваных гостей, и так же неспешно ушёл обратно в свою берлогу.
Мишель спряталась за ближайшим валуном вместе с Ловино. Пока медведь был снаружи, они сидели там, прижавшись друг к дружке, а потом ещё около минуты пытались перевести дух. Однако после этого они вернулись к действительности, и когда каждый понял, с кем сейчас находится, Мишель осторожно вынула верёвку у него из рук и стала потихоньку отступать назад. Романо ничего лучше не придумал, как поманить её:
— Ути-ути-ути...
Девушка прищёлкнула языком и сделала ещё несколько шагов назад. Итальянец сделал столько же шагов вперёд.
— Ути-ути-ути...
Мишель снова прищёлкнула языком, и внезапно набросила верёвку на Романо. Пока тот выпутывался, она выбежала из рощицы на дорогу. Самодельная юбка не вовремя развязалась, но поднимать её было некогда: вслед за девушкой уже выбежали старший Варгас и Феличиано с Крауцем. Хоть «Газель» и стояла рядом, завести её Бельгия не успела – девушку нагнали и в считанные секунды связали по рукам и ногам.
Ей уже сделали кляп из её же юбки, когда на дорогу выехал Мэтью на белом коне. Увидев, что происходит, он подхлестнул коня, но, к сожалению, в тот момент он был ещё слишком далеко от автомобиля. Вот Людвиг сел за руль, вот машина тронулась с места... тем не менее, канадец не терял надежды догнать их и спасти Мишель.
Хм, мне кажется, мы кое-о-чём забыли... ну конечно! Снотворное! Полчаса, о которых говорил Альфред, истекли, и лекарство начало действовать. Братья Варгасы на заднем сиденье зевали во весь рот, нисколько не стесняясь Мишель, сидевшей между ними. Они похлопали девушку по щекам, несмотря на её возмущённое мычание, а потом удобно устроились у неё на плечах и окончательно провалились в страну сновидений. Поддавался и Людвиг – выдержка выдержкой, а снотворное действовало безотказно, и немец безвольно опустил голову на руль. Теперь «Газель» была совершенно неуправляемой, и Мэтью, увидев это, ещё сильнее подхлестнул своего скакуна.
Автомобиль свернул с дороги в лес, и Мишель зажмурилась от испуга. К счастью, ничего страшного не произошло: чудом не задев ни одного дерева, «Газель» снова выехала на дорогу. И на этот раз Вильямс Отважный смог их догнать. Поравнявшись с автомобилем, он запрыгнул в него, чтобы взять управление в свои руки....
Некоторое время спустя погоня относительно успешно завершилась: «Газель» с по-прежнему спящей троицей завалилась в небольшой овраг, а канадец сидел рядом на траве и пытался привести в чувство потерявшую сознание Бельгию:
— Мишель! Мишель! Что с вами? Мишель... – она не отвечала, её голова безжизненно склонилась набок. — МИШЕЛЬ! Вы живы?! — не на шутку обеспокоенный Канада энергичными, но лёгкими похлопываниями по щекам таки привёл девушку в чувство и принялся развязывать кляп. — Слава Богу... ААА! За что? – вскрикнул парень, схватившись за укушенную руку.
— Предатель, подлый наёмник...
— Подождите, Мишель... – Мэтью попытался её успокоить, но Бельгия не унималась:
— Иуда! Подлец, сколько тебе заплатили?
— Да погоди ты!
— Развяжите меня! – выкрикнула Мишель. Но едва Вильямс успел высвободить её руку, как получил пощёчину.
Свободной рукой Мишель принялась распутывать узлы, приговаривая сквозь зубы:
— Ничтожество, продажная шкура...
Неожиданно канадец стал завязывать руку обратно.
— Пустите меня! – возмутилась Мишель. — Бандит! Дрянь! Тупица, хамелеон, — не в силах ничего сделать, девушка боднула парня головой в живот. — Негодяй! Алкоголик, фольклорист несча... – она так и не смогла выговорить всего, что хотела, потому что в этот самый миг Мэтью прервал её крепким поцелуем.