***
Карета проехала в дворцовые ворота, пересекла парк с журчащими фонтанами, живой изгородью и прекрасными статуями, и остановилась возле мраморной лестницы, ведущей во дворец.
«Никого – похоже, все гости давно прибыли» — подумал Феличиано, выйдя из кареты и осмотревшись по сторонам. Подобрав подол – уж очень непривычно ему было ходить в таком пышном платье да  к тому же на каблуках – он на цыпочках  взбежал вверх по лестнице и вошёл в замок.
  Высокие своды, золотые канделябры, красивые картины, вазы и статуэтки, обилие мрамора, шёлка, бархата – всё это великолепие поразило чиби-Италию. Это ни шло ни в какое сравнение с тем, что ему довелось видеть в доме Австрии. Он восхищённо рассматривал всё, что было вокруг него, пока его взгляд не остановился на небольшой вазочке с цветами, которые начали увядать. Феличиано увидел, что рядом с вазочкой стоит маленькая лейка, и не придумал ничего лучшего, кроме как полить эти цветы. Коридор был пуст и Феличиано преспокойно занимался поливкой, пока за его спиной не раздался пронзительный возглас:
  — Donner wetter! И что это тут делает такая красотка?
Вздрогнувший от неожиданности Феличиано поспешно убрал лейку и обернулся на голос.
— Ничего, — хихикнув, ответил он. И тут же потерял дар речи – перед ним, в чёрно-синем камзоле и чёрной треуголке стоял не кто иной как...
«Пруссия?!» — чуть было не воскликнул чиби-Италия, но вовремя остановился и вместо этого робко произнёс:
  -П... простите, вы не знаете, как пройти в бальную залу? Я тут в первый раз и, по правде говоря, не знаю куда идти.
Гилберт ухмыльнулся и подставил локоть:
— Прошу за мной, мадемуазель.
Феличиано быстро закивал в ответ и пошёл по коридору под руку с Пруссией. «Как неудобно получается», — подумал чиби-Италия. – «Я же не девушка, чтобы вот так вот, под руку с сопровождающим... хотя, здесь-то я девушка. Но ведь на самом деле я не девушка...». От таких размышлений он вконец запутался и решил так – пока он здесь находится, то остаётся Золушкой, и не имеет значения, кем Феличиано был до того, как очутился в этой сказке.
— И как же зовут столь прелестное создание? – заискивающе поинтересовался Гилберт и тихо сказал в сторону. – Жаль, что не в моём вкусе.
   Мальчик ответил первое, что пришло в голову:
— Фелиция.
  Прусс хмыкнул и остановился перед высокой стрельчатой аркой, ведущей прямо в бальную залу. Тут он оставил Феличиано одного – впрочем, теперь мальчику уже не было нужды в сопровождающем.
  Бал был в самом разгаре: играла музыка, кавалеры в париках и камзолах и красивые дамы в платьях с кринолинами танцевали менуэт, а на верхнем ярусе толпились остальные гости – кто-то болтал о том, о сём; кто-то пил шампанское или амонтильядо; какая-то полная дама в рубиновом ожерелье обмахивалась веером из страусовых перьев...
    И странное дело – стоило чиби-Италии войти сюда, как музыка почти сразу стихла. «Неужели это из-за меня?» — подумал Феличиано, нервно теребя складки платья. Пауза между тем затягивалась, и немало взглядов было устремлено на него – больше всего Феличиано боялся, что его заметят Родерих с «дочерьми», стоявшие на верхнем ярусе, но к счастью они его не узнали.
Феличиано немного успокоился,  осмотрелся по сторонам и увидел причину задержки – дирижёр оркестра как-то странно себя вёл: он то и дело смотрел то себе под ноги, то на пустую подставку для нот, и ежесекундно вытирал со лба выступивший пот кружевным платочком. Решив воспользоваться тем, что внимание переключилось на оркестр, чиби-Италия  осторожно спустился по лестнице и уже проходил мимо дирижёра, как вдруг услышал под ногами шорох бумаги.
«Так ведь это же ноты!»,  – ахнул Феличиано, подняв с пола листки бумаги, и не мешкая протянул их дирижёру. – Кажется, это ваше.
  Последний облегчённо вздохнул, снова вытер платочком лоб и, вежливо поклонившись мальчику, поставил ноты на место.
   «Ну вот, сейчас все снова начнут танцевать и не станут обращать на меня внимание» — улыбнулся Феличиано и развернулся к гостям. Отсюда ему был виден противоположный конец зала, где на троне из чистого золота восседал сам король в белом парике и горностаевой мантии. Внешне он очень походил на дедушкиного знакомого – Древнего Германию. Но не он приковал взгляд Феличиано, а тот, кто стоял рядом.
Безусловно, то был принц – нарядный, бордовый с позолотой, камзол, белоснежная рубашка, короткий бордовый плащ с золотой пряжкой... но эти тёмно-голубые глаза, зачёсанные назад светлые волосы, эти неизменные серьёзность и собранность... «Не может быть» — прошептал Феличиано, узнавая и одновременно не узнавая своего друга. Это определённо был он, несмотря на то, что как и чиби-Италия, стал старше, и теперь ему было около шестнадцати лет. Феличиано, как заворожённый, смотрел в его сторону, а Священная Римская империя в свою очередь не сводил глаз с чиби-Италии.
Но так продолжалось всего несколько мгновений. Снова заиграла весёлая музыка, и дамы с кавалерами встали по центру зала, готовясь к новому танцу. Феличиано стал протискиваться сквозь образовавшуюся толпу, стараясь не потерять из виду своего друга. Он хотел во что бы то ни стало встретиться с ним, поговорить... но о чём? Впрочем, сейчас для мальчика это было не так важно, главное – встретиться.
  — А теперь – кадриль! – громогласно объявил чей-то зычный бас.
«Только не это!» — запаниковал Феличиано. – «Я же не... я не умею, совершенно не умею танцевать кадриль!». Но поздно – два кавалера взяли его за руки, и со словами «Мадемуазель, Фелиция, если позволите» повели чиби-Италию за собой, да так быстро, что тот не успел им и слова сказать.
«Мне конец», — обречённо вздохнул Феличиано. Как только танец начался, он как можно сильнее зажмурился и стал легко подпрыгивать в такт музыке. И удивительное дело – всего через несколько секунд он стал танцевать кадриль так легко и непринуждённо, словно всегда умел. Кавалеры едва поспевали за юной гостьей, которая кружилась в танце как волчок.
  Наконец, музыка снова стихла, и Феличиано с радостной улыбкой на лице мысленно поблагодарил «крёстного фея» — ведь умение танцевать наверняка передалось мальчику вкупе с каретой, платьем, хрустальными туфельками и всем прочим.
  Однако теперь возникла другая проблема. Не успел чиби-Италия как следует отдышаться, как его окружили расфуфыренные дамочки, похожие на куриц-несушек, и принялись охать и ахать на все лады, то и дело всплёскивая руками:
  — Ах, charmante, charmante! – наперебой тараторили они, жутко картавя. – Где вы научились так танцевать, мадемуазель?
— Ноги сами несли меня, — честно признался Феличиано. Но это было всё, что он успел сказать. На него градом посыпались вопросы и новые порции восклицаний, исполненных восхищения и прескверного французского произношения:
  — Superbe! Superbe!
  — Мадемуазель, кто ваш портной?
  — Где вы достали столь прекрасную ткань?
  — А украшения?
  — Это прелестно, прелестно!
   С превеликим трудом бедный мальчик вырвался из кольца пышных юбок, взбежал по лестнице на верхний ярус, прислонился к колонне и сделал глубокий вдох – после удушающего запаха духов это было истинным наслаждением. Когда он убедился, что никто не собирается его преследовать, Феличиано  вспомнил, что хотел встретиться с принцем, но потерял его в толпе. «Может, отсюда я смогу увидеть его?», — подумал он, и слегка склонился над перилами, пристально вглядываясь в толпу, веселившуюся внизу.
   Вдруг чья-то ладошка легонько хлопнула его по плечу:
— Ну-ка расскажи, как это у тебя получилось?
  Феличиано резко обернулся и увидел улыбающуюся Элизабет.
— Элизабет? Прошу, не выдавай меня! – испуганно прошептал он, умоляюще сложив руки.
— Будем считать, что я ничего не видела, — подмигнула девушка. – Сестрица тебя не узнала, а насчёт матушки не беспокойся –  пока ты танцевала, она пыталась выпить с королём на брудершафт и настолько, пардон, наклюкалась, что едва ли признает даже своих дочерей. Ой, только этого тут не хватало! – она неожиданно нахмурилась.
— Что такое?
— Не что, а кто – это барон Байльшмидт, родственник самого короля, — ответила девушка, указав взглядом на самодовольного альбиноса. — Весь вечер за мной увивается. Редкостный нахал!
Она ещё больше нахмурилась и со словами «Пошли отсюда, пока он нас не увидел» повела Феличиано за собой.  Они прошли почти весь верхний ярус, пока, наконец, не остановились около столов с угощением. Здесь мальчик снова остался один.
  «Интересно, тут есть паста?» — думал чиби-Италия, выбирая, чем бы полакомиться. Пасты он так и не нашёл и остановил свой выбор на апельсинах, которые тоже любил. Однако едва успел он его очистить и поднести ко рту, как увидел в самом конце ряда столов принца. Тот пристально всматривался в толпу гостей, словно искал кого-то.
  «Я здесь!» — чуть было не выкрикнул чиби-Италия и уже хотел помахать рукой, но что-то его остановило. «А вдруг он ищет не меня?», — подумал мальчик. – «Но я всё равно хочу с ним поговорить. Если это и правда тот, о ком я думаю, то, конечно же, он узнает меня». И Феличиано уверенно направился в сторону принца. Как назло, ему почти сразу перегородил дорогу какой-то надутый чиновник с блестящим орденом на груди; потом – очередной разодетый кавалер в окружении болтливых кумушек, так что обойти их не представлялось возможным. А когда эта не в меру шумная стайка миновала, принц как сквозь землю провалился. В эту же секунду внизу снова замолк оркестр и раздался шум, сопровождающийся гневными возгласами и громким хохотом.
  — Пойдём! – выкрикнул знакомый голос, и девичья рука крепко схватила Феличиано за запястье и потянула за собой. Это снова была Венгрия.
   — Что случилось, Элизабет? – недоумённо спросил мальчик, досадуя, что снова разминулся с принцем.
   — Я боюсь, как бы наша матушка не натворила бед, — выпалила запыхавшаяся девушка, когда они спустились вниз.
Шум доносился со стороны оркестра. Протиснувшись сквозь образовавшееся столпотворение, чиби-Италия увидел, что худшие опасения Венгрии оправдались: пьяный в стельку Австрия растолкал почти всех музыкантов и решительным шагом направлялся к огромному роялю.
-Ну кто так играет, а? Кто так играет? – истерично воскликнул Родерих и одним мощным пинком обутой в женскую туфлю ноги вышиб пианиста. – Кыш отсюда, я вам покажу НАСТОЯЩУЮ музыку!
Поправив съехавший парик и подобрав подол юбки, Австрия уселся за рояль и с силой ударил по клавишам. Выдав несколько мощных аккордов, он сбавил темп, и стало понятно, что он играет одно из бессмертных творений Моцарта – «Рондо Аллегро» . Шум и суета постепенно прекратились, и в зале воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь звуками рояля, к которому постепенно присоединились скрипки и виолончели. «Поразительно!» — невольно восхитился Феличиано. – «Так виртуозно играть в таком состоянии!». Примерно так же думали и остальные гости.
Наконец, Эдельштайн последний раз ударил по клавишам и устало откинулся от рояля. И на него тут же обрушился шквал аплодисментов и крики: «Браво! Браво!», среди которых можно было расслышать голоса Романо, Феличиано и Элизабет. Он вежливо раскланялся, а прежний пианист уже хотел занять своё место, как кто-то выкрикнул: «Бис!».
Всё ещё не протрезвевший Родерих снова оттолкнул пианиста:
— Подожди, дорогой! Я ещё не закончила, — с этими словами он снова уселся за рояль и начал играть. Это снова было одно из произведений Моцарта, но на этот раз – вальс. А потому гости решили, что пора вернутся к тому, ради чего они и собрались здесь – к танцам. 
   — Послушай, ты так и не ответила на мой вопрос, — произнесла Элизабет, когда они с чиби-Италией отошли подальше от танцующих пар, — Как это у тебя получилось?
  — Что получилось? – не понял мальчик.
Девушка усмехнулась и покачала головой.
— Не прикидывайся глупышкой. Где ты взяла такое прекрасное платье, как ты попала во дворец?
Феличиано почувствовал, как по его спине пробежал холодок.
— Это долгая история, сложно объяснить... – замямлил он, потупив взгляд.
— Нет-нет, не оправдывайся – я хочу знать, — настаивала Венгрия.
Чиби-Италия тяжко вздохнул – что-что, а обманывать он не умел никогда. И только он раскрыл рот, чтобы начать свой рассказ, как совсем рядом довольно низкий, но приятный  юношеский голос произнёс:
— Mein dame, позвольте пригласить вас на танец.
Феличиано обернулся на голос, и его вечно сощуренные глаза широко раскрылись от изумления: перед ним стоял немного смущённый принц. Элизабет подтолкнула его вперёд, еле слышно шепнув: «Ну же, соглашайся!».
    -G-grazie, — пролепетал Феличиано, присев в реверансе и протянул принцу руку.
Тот едва заметно улыбнулся и повёл чиби-Италию в самый центр зала. Там они встали в позицию, юноша осторожно положил руку Феличиано на талию. И под непрекращающиеся музыкальные переливы они начали медленно кружиться в вальсе.
  На этот раз чиби-Италия не переживал по поводу того, что он танцует с юношей – ведь в этой сказке он девушка, а принц был так похож на...нет, Феличиано был уверен, мальчик точно знал, что это именно он, Священная Римская империя.
Они всё танцевали и танцевали, и у чиби-Италии всё больше начинало казаться, что кроме них двоих вокруг больше никого и ничего не существует. Голова немного кружилась, но вместе с тем Феличиано чувствовал удивительную лёгкость – казалось, ещё немного, и они полетят в своём танце по воздуху. Ему стало так легко и радостно, что хотелось засмеяться от счастья. Но Феличиано сдерживался и искренне улыбался своему партнёру, который не сводил с него восхищённого взгляда.
Но вот музыка стала замолкать, пары одна за другой остановились, а Феличиано вернулся к действительности. Только сейчас чиби-Италия заметил, что все присутствующие на них смотрят, и ему в очередной раз стало неловко.
— Что-то случилось? – обеспокоенно спросил принц, заметив смущение гостьи.
-Нет-нет, всё в порядке, — быстро заверил его Феличиано, отойдя в сторону. – Просто я не привык...ла, чтобы на меня смотрело столько людей сразу.
Юноша улыбнулся.
— Понимаю. Это ведь ваш первый бал?
— Как вы догадались?
Я прежде не встречал вас здесь, — принц слегка покраснел, взял чиби-Италию за руку и посмотрел ему прямо в глаза. – Но теперь мне кажется, что я знаком с вами всю свою жизнь.
«Неужели он не помнит?», — оторопел Феличиано. – «Может, я ошибся, и это совсем не он? Не может такого быть!».
— Разве вы не Св..., — начал он, но его прервал резкий возглас самого короля:
  — Попрошу минутку внимания! – как только все собрались возле трона, он прокашлялся и торжественно начал. — Мадемуазели, мадам, месье! Позвольте представить – великий маг и чародей, Садык Аднан!
«Ого – похоже, здесь сегодня все», — при этой мысли Феличиано чуть не присвистнул, но вовремя сдержался.   
   В ту же секунду свет в зале резко погас, и отовсюду поползли клубы разноцветного дыма, приятно пахнущего травами.  Этот дым сконцентрировался в нескольких шагах от трона, поднялся вверх разноцветным столпом, и из этого столпа к гостям вышел и учтиво поклонился высокий человек в белой маске, чёрных перчатках и в экзотическом красно-белом одеянии. Один щелчок пальцами – и в зале снова стало светло как днём.
— Что-то мне от этого великого волшебника не по себе стало, — шёпотом признался Романо и спрятался за Элизабет.
— Мне тоже, —  вполголоса проговорила Венгрия, отходя на несколько шагов назад.
А принц тем временем тихо говорил чиби-Италии:
— Это наш придворный волшебник, он родом из далёкой страны. Мой отец требует, чтобы он присутствовал на каждом балу, и каждый раз Садык придумывает что-нибудь новое. Вот увидите, вам понравится, — добавил он, на что мальчик лишь пожал плечами.
Тем временем король обратился к магу:
— Уважаемый Садык Аднан, не могли бы вы продемонстрировать своё мастерство? Сделайте то, что непременно понравится всем присутствующим.
Турция самодовольно усмехнулся и ответил:
— О, это очень просто, Ваше Величество. Мне поможет мой волшебный трава, — увидев, что монарх хочет возразить, Садык поднял ладонь. —  Нэ беспокойтесь, это са-авершенно безопасно.
  С этими словами он достал из-под полы своего одеяния небольшой кальян и узорчатый коврик. Усевшись на коврик (по-турецки, конечно же), Турция принялся курить кальян. Казалось бы ничего необычного: однако как только он оставил в покое трубку и открыл рот, дым повалил оттуда не переставая и с какой-то фантастической скоростью. Вот он уже застлал весь пол, вот добирается до колен, вот уже гости стоят по самую грудь в плотной серовато-белой пелене...
— Держитесь за мою руку,—  быстро проговорил принц, когда дым дошёл до шеи. Феличиано кивнул и схватил юношу за ладонь  – и в этот самый момент дым накрыл их с головой.

***
Всю ночь, до самого рассвета просидел чиби-Италия у окна, думая о минувшем бале и о покинутом принце. Все поручения, оставленные ему «мачехой», были чудесным образом выполнены за время его отсутствия, однако малыша это мало радовало.
  Когда небо порозовело, а над горизонтом появилась светлая полоса, в дверь дома постучали. Это вернулись с бала «мачеха» и «сёстры».
– Долго же вы, сестрицы, гостили нынче во дворце! – сказал Феличиано, зевая и потягиваясь, словно только что проснулся.
– Ну, если бы ты была с нами на балу, ты бы тоже не стала торопиться домой, – сказал Романо, поддерживая вместе с Элизабет под руки опохмелившегося Австрию, чей парик сбился набекрень, платье измялось, а от прежней косметики почти ничего не осталось. Они осторожно провели его в комнату и опустили на софу.
  — Чего стоишь, разиня? – прикрикнул Романо на своего младшего брата. – Принеси нам кофе!
  Эдельштайн приподнялся на локтях и пробормотал, держась за лоб:
— И не забудь мешочек со льдом, деточка.
Чиби-Италия кивнул и кинулся исполнять то, что велели. Очень скоро кофе был принесён и разлит по чашкам, а Австрия блаженно растянулся на софе уже в домашнем платье, приложив ко лбу лёд.
Феличиано робко примостился рядом с братом, так же одетым в платье, и спросил:
— Так что же вы видели на балу?
  После двух порций крепкого кофе у Романо заметно приподнялось настроение, и он принялся перечислять:
  — Разумеется, танцы, светские разговоры, сюрприз от придворного волшебника, куча знатных персон... О, и ещё там была одна принцесса, которую никто не знал. Фелиция, кажется.
  Элизабет поперхнулась кофе, и Италии пришлось постучать ей по спине.
— А она была красивой? – не без тени улыбки спросил мальчик, когда Венгрия прокашлялась.
— Ещё бы, не тебе чета, — фыркнул Романо. – Только почему-то убежала, когда часы стали бить полночь.
— Она так торопилась, что даже потеряла свою хрустальную туфельку, — сказала Элизабет, и маленький Италия невольно сжал второй башмачок, спрятанный в кармане фартука.
— А принц поднял её и до конца бала не выпускал из рук, — добавил Романо.
— Должно быть, он по уши влюблён в эту красавицу, которая теряет на балах свои туфли, — отозвался с софы Австрия.
Вдруг с улицы раздались звуки труб и фанфар.
— Ради Бога, закройте окно! – простонал Родерих, схватившись за голову.
Чиби-Италия побежал закрывать ставни, но в этот самый миг услышал следующее:
— Эй, девушки, прелестные девицы! Мы просим вас примерить хрустальную туфельку! Кому она придётся впору, тютелька в тютельку  –  та станет невестой принца!
С последним словом гонца что-то глухо ударилось о ковёр, и  раздался встревоженный возглас Элизабет. Феличиано упал в обморок.
***
Пришёл в себя чиби-Италия уже на скамейке на заднем дворе. И первое, что он услышал, когда поднялся – голоса домашних неподалёку от него. 
  Он приблизился к дому, спрятался среди розовых кустов и стал прислушиваться к их разговору:

— Удивительное дело, — говорила Элизабет.— Эту туфельку примерили и герцогиням, и принцессам, и придворным дамам – но любой из них она была невозможно мала.
—  Похоже, остались только мы, – вставил Романо.
Ему ответил Родерих:
— Это наш шанс, девочки: принц будет здесь с минуты на минуту, и тогда одна из вас станет его невестой, а я – королевской тёщей!
  «Принц будет здесь!» — чуть не воскликнул Феличиано,  но вовремя сдержался. И в самом деле, спустя мгновение к дому подъехала золочёная карета, из которой первым делом проворно выскочил мальчик-паж, несущий на обитой бархатом подушке хрустальную туфельку, затем королевский поверенный – долговязый пожилой человек в белом парике и чёрном камзоле, а следом за ним – тот, о ком малыш думал всю минувшую ночь. По его измождённому лицу было видно, что принц тоже не спал до самого рассвета и почти сразу же отправился на поиски таинственной незнакомки.
Мальчик, затаив дыхание, подошёл поближе и на этот раз спрятался за постаментом статуи. Отсюда ему было видно, как Австрия с Венгрией и его старшим братом встречают гостей, как ведут их к той самой скамейке, на которой Феличиано очнулся, и как начинают примерку.
  Первой примерять хрустальную туфельку стала Венгрия. Принц сразу же что-то шепнул поверенному, на что тот ответил: «Указ есть указ». Элизабет изо всех сил старалась – или делала вид, что старалась – натянуть туфельку, но та была на несколько размеров меньше, чем требовалось. В конце концов, девушка развела руками и передала туфельку Романо. Сам Родерих кинулся помогать своей «дочурке», но как и в случае с Элизабет, туфелька оказалась мала. Поверенный было велел пажу забрать её обратно, как вдруг Эдельштайн заявил: «Подождите минутку, господа!» и... направился прямо к Феличиано!
  — Послушай, деточка, — наигранно-ласковым тоном начал он. – У тебя золотые руки, ты всё можешь: будь добра, надень туфельку своей названной сестрице.
При этих словах Феличиано отшатнулся. Ему хотелось сказать, что он отказывается это сделать, но стоило ему начать:
— П-простите, я не...
— Что-что? – всё так же приторно спросил Родерих, однако теперь он явно начинал сердиться, — Ну пожалуйста, милая, помоги сестрице поскорее сделаться принцессой.
— Я не могу этого сделать,  – выдохнул маленький Италия и испуганно вжал голову в плечи. Ему показалось, что после этих слов «мачеха» словно стала вдвое выше и злее.
  — Золотце, — почти прошипел Австрия сквозь стиснутые зубы. – Моё терпение не бесконечно. Откажешься – ноги твоей не будет в этом доме! Поняла?
Угроза подействовала. Мальчик лишь вздохнул и молча последовал за «мачехой». Когда они подошли к принцу, Феличиано тотчас отвернулся от него и издал тихий прерывистый вздох.
  — Кто это? – взволнованно спросил юноша, приблизившись к ним. Однако Родерих не растерялся и ловко закрыл собой чиби-Италию.
— Это всего лишь наша служанка, Золушка, – пояснил он и махнул рукой. – Не обращайте на неё внимания, Ваше Высочество.
Феличиано опустил голову и молча взял из рук Романо хрустальную туфельку. Несколько напряжённых минут – и вот туфелька красуется на ноге младшей «сестрицы». Сделав это, Феличиано медленно отошёл обратно к статуе, а Австрия прямо-таки светился от ликования.
  — Вот ваша избранница, Ваше Высочество,— торжественно объявил он, помогая Романо встать со скамьи. – Когда прикажете готовиться к свадьбе?
— Это не та девушка, которую я искал,— резко ответил принц.
— Но Ваше Высочество... – опешил Родерих.
— Она похожа на ту незнакомку, и всё же это не она.
Снова напряжённая пауза. Однако Австрия не растерялся и почти сразу нашёл выход из столь щекотливой ситуации.
— В указе сказано, что та, которой придётся впору хрустальная туфелька, станет невестой принца. Так? – обратился он к поверенному. Тот кивнул и «мачеха» продолжила. – А со вчерашнего бала прошло немало времени, и Его Высочество мог подзабыть лицо гостьи.
— Я никогда не смогу её забыть! – возмущённо выкрикнул юноша.
  Поверенный пожал плечами и повторил слова, сказанные ранее:
— Указ есть указ, мой принц.
«Нет, так не может кончиться», — в отчаянии думал Феличиано. – «Это же моя туфелька, меня принц искал всё это время... какая-то ужасная ошибка!». Ему казалось, что ещё немного – и всё будет потеряно, не менее несчастным выглядел принц... но тут ситуацию разрешил мальчик-паж: он хитро посмотрел на «невесту» и поинтересовался:
  — Прошу прощения, мадемуазель, но почему бы вам не встать на обе ноги?
  Романо действительно всё это время держал ногу в хрустальной туфельке приподнятой. Криво усмехнувшись, он потихоньку опустил её, сделал  шаг вперёд...  и внезапно  заорал благим матом и рухнул обратно на скамейку. Туфелька стала предательски соскальзывать с ноги, и как ни старался он её удержать, та выскользнула у него из рук и, пролетев по воздуху, упала подле чиби-Италии.
— А ведь она, кажется, будет впору мне, — тихо сказал Феличиано.
При этих словах Австрия и Романо прыснули со смеху. Но поверенный спокойно ответил:
— Было велено примерить хрустальную туфельку всем девушкам королевства, — он указал Феличиано на скамейку. – Прошу, мадемуазель.
Сам принц буквально кинулся к мальчику и поднёс ему туфельку. Чиби-Италия не без улыбки примерил её – и поверенный с пажом сразу поняли, что больше искать им не придётся. Элизабет подмигнула мальчику, а «мачеха» и Романо  разинули рты, не в силах произнести не слова. Но ещё больше они изумились, когда Феличиано достал из кармана вторую хрустальную туфельку и надел её.
— Неужели ты думала, что я не узнаю тебя, mein lieben? – с нежностью в голосе произнёс принц, глаза его сверкали.
— Я ждала, что ты придёшь, — тихо признался Феличиано, моментально краснея.
Юноша встал на колено и взял Феличиано за руку.
— Выйдешь за меня?
«Вот и  конец сказки», — подумал Феличиано. – «И раз в ней я сыграл роль Золушки, пусть она живёт долго и счастливо».
— Я согласна, — ответил он.
В это же мгновение прямо из воздуха на них посыпались лепестки белых и алых роз, и раздался звонкий мальчишеский смех.
— Félicitations! Это было прелестно, друзья мои! Уверяю вас, это будет славная свадьба! – прозвучала до боли знакомая игривая интонация, и к ним прямо с неба спустился довольный Франциск на своих прозрачных крылышках.
— Крёстный фей! – радостно воскликнул Феличиано и кинулся ему на шею. – Спасибо, спасибо тебе за всё!
— Не благодари, — усмехнулся Бонфуа, мягко отстраняя младшего братика. – Держи-ка лучше вот это.
  С этими словами он протянул ему букет белых и розовых лилий и взмахнул своей волшебной палочкой. Не успел чиби-Италия и глазом моргнуть, как уже стоял вместе с принцем перед алтарём, в белом платье невесты.
— Absolument romantique. Как же мне это нравится, — довольно промурлыкал Франциск и словно растворился в воздухе.
  «Неужели так скоро?» — от такой резкой «смены декораций» Феличиано немного испугался. Но обстановка была настолько исполнена спокойствием и светлой, тихой торжественностью, что мальчик постепенно взял себя в руки и стал прислушиваться к монотонному голосу священника, зачитывающего клятву новобрачных.
   Когда он задал принцу вопрос, согласен ли тот взять Золушку в жёны,  чиби-Италии показалось, что из-под сводов храма кто-то зовёт его: «Италия... Италия».
  — Ты что-нибудь слышишь? – шепнул он принцу. Тот удивлённо приподнял бровь и пожал плечами. А голос между тем становился всё громче и настойчивее, но похоже, что кроме мальчика его больше никто не слышал. И чем громче звучал этот зов, тем больше всё, что видел Феличиано, словно начинало расплываться в дымке.
   «Нет, я не должен слушать голос, я должен оставаться здесь», — твердил себе мальчик, стараясь предельно сосредоточиться. – «Церемония должна быть закончена». Он был уверен, что сейчас всё зависит только от него самого. В самом деле, как только он собрался с мыслями, предметы снова вернули прежние очертания, а священник обратился к «невесте»:
  — Согласна ли ты любить, уважать его и заботиться о нём в болезни и здравии, в богатстве и бедности пока смерть не разлучит вас?
— Согласна, — с невольным трепетом в голосе произнёс Феличиано.
Священник слабо улыбнулся и продолжил:
— Обменяйтесь кольцами.
Только сейчас Феличиано заметил, что на его безымянном пальце появилось золотое обручальное кольцо, у принца было точно такое же. Как только они обменялись, священник объявил:
— Властью, данной мне Господом, объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту, – добавил он, кивнув принцу.
«Ой, я же совсем забыл про этот момент!» — подумал Феличиано, тут же покраснев. – «Хорошо, что сейчас я Золушка, а не Италия... до сих пор мне не доводилось целоваться с мальчиком. Хотя, если бы это был Св... что я говорю!» — он сам себя оборвал и ещё больше раскраснелся.
  Принц медленно приблизился к  своей наречённой почти вплотную и бережно обнял за плечи. «Будь что будет» — подумал Феличиано, закрыл глаза и приоткрыл губы. Вот он уже отчётливо слышит прерывистое от волнения дыхание юноши, чувствует тепло этого дыхания на своих губах... как вдруг мальчика обдало жутким холодом, словно ему в лицо ударил порыв ледяного ветра. Всё вокруг начало рассыпаться как мозаика и погрузилось в темноту.